Щепки плахи, осколки секиры - Страница 114

114

Укус в правую руку он почувствовал прежде, чем уловил движение змеи. Все произошло так быстро, что, если бы мамба вздумала ужалить Леву в глаз, он, наверное, не успел бы даже моргнуть.

Он инстинктивно отпрянул назад и тем избежал новой атаки. На тыльной стороне запястья виднелись две аккуратные ранки — одна подле другой.

Ощущая во всем теле быстро нарастающую слабость, Лева двинулся в сторону деревни. Ему хотелось умереть на глазах бессердечной Лилечки. Ему хотелось умереть на глазах у ее подлой бабушки. В свой смертный час ему хотелось слышать их покаянные рыдания.

Нет, он не будет проклинать их. Не стоит предаваться мелочным страстям на пороге вечности. Он великодушно простит их обеих — и тихо скончается. Точно так же поступали благородные рыцари, жертвовавшие жизнью ради прославления имени своей дамы.

Кое-как доковыляв до тотемного столба, Лева ухватился за него и подставил рот под иссякающую струйку воды. Несколько капель попало на язык, но он даже не смог их проглотить — горло словно одеревенело.

«Сейчас я превращусь в бревно, — подумал Лева. — Укус мамбы вызывает паралич всех мышц… Только бы не расслабились сфинктеры… Нужно умереть мужчиной, а не засранцем…»

Лева мешком осел на землю, опрокинулся навзничь. Выглядел он в эти минуты уже не человеком, а тряпичным манекеном.

Последнее, что он увидел, были бегущие к нему со всех сторон люди — воины, зрители, колдуны… Много-много людей, много-много черных лиц… И среди них ни единого белого…

Очнулся Лева от того, что кто-то ножом разжимал его челюсти, а кто-то другой лил в рот воду, вкусом и запахом очень напоминавшую ту, которой его напоили перед началом состязаний на выносливость.

Был, правда, еще и кто-то третий, державший его голову на своих коленях и ласково гладивший виски.

— Да ты, милок, просто малахольный какой-то! — Лева узнал голос Анны Петровны (воду, похоже, лила именно она). — Раскис, как баба! Подумаешь, змейка его укусила! Эка невидаль!

Лева пришел в себя окончательно и оттолкнул горбатого колдуна, чуть не раскрошившего его зубы. Но на дальнейшие столь же решительные действия он оказался не способен — сначала на него обрушился дождь слез, таких крупных, что они сами по себе могли утолить любую жажду, затем сверху рухнули мягкие, пахнущие ландышем волосы, а уже после всего этого в холодные Левкины губы впился горячий Лилечкин рот.

Взаимные поцелуи, рыдания и объятия продолжались так долго, что бабушка с досады даже ногой топнула.

— Ну прямо детский сад какой-то! Да на вас же, бесстыдников, прорва людей смотрит! Вы сюда зачем пожаловали — дело делать или лизаться? Будет еще на это время!

При помощи колдуна она поставила Левку на ноги, и это событие было встречено единодушным ликованием толпы. Из-за своей исторической отсталости, а может, наоборот, благодаря ей дикари не страдали излишней завистью и к победителям в честном соревновании относились с нескрываемым уважением.

— Поприветствуй их, — сказала бабушка. — Ручкой помаши или просто кивни… Пусть пока идут пить-гулять за мой счет, а завтра совет соберем, как ты просил. Да и тебе самому отдохнуть не мешает. Ты хоть сегодня и победил, но все равно слабак.

Лева поймал, наконец, упорно ускользающее равновесие и, утвердившись на своих собственных ногах, отдал честь по всем правилам строевого устава, которые некогда перенял у Смыкова.

— Дорогие товарищи арапы! Поздравляю вас с праздником — международным днем змеи-мамбы! — гаркнул он. — Ура, товарищи!

Арапы, в многочисленных стычках с бледнолицыми соседями хорошо изучившие смысл слова «Ура!», дружно поддержали Левку.

— Да ты, никак, ошалел! — толкнула его в спину Анна Петровна. — Плетешь невесть что!

— Мне можно, — возразил Лева с достоинством. — Я с того света только что вернулся.

— С какого еще того света, милок? — возмутилась Анна Петровна. — С тобой если что и случилось, так только обморок от страха. Змеи испугался? А кто перед этим целый кувшин противоядия выкатил, как не ты? Теперь тебе со змеями даже целоваться можно.

— Бабуся, на что ты намекаешь? — к спору подключилась и Лилечка. — Еще неизвестно, кто здесь змея! Устроила балаган на радость своим черномазым! Если бы я знала, что у тебя на уме, ни в жизнь не согласилась бы участвовать. Это же надо придумать — на живого человека змею натравливать! Риск-то какой!

— Как раз и никакого! Я вот на нем все яды и противоядия заранее перепробовала! — Анна Петровна кивнула на горбуна. — Нгаи, покажи!

Колдун, интуитивно понявший, чего от него хотят, протянул вперед обе руки, на которых виднелись характерные следы змеиных укусов, и уже почти зажившие, и совсем свежие.

Тут уж, как говорится, крыть было нечем. Впрочем, бабушка тут же постаралась перевести разговор на другую тему.

— Уж раз так все сложилось, то свадьбу, хочешь — не хочешь, а играть придется, — сказала она примирительным тоном. — Все сделаю, как обещала. И угощение выставлю, и приданое дам.

— Просто восторг! — воскликнула Лилечка. — Мы погрузим сундуки с добром на коров и погоним стадо в Отчину.

— Не только сундуки, но и котлы! — напомнила бабушка.

— Тем более!

— Скажите, а сколько примерно у вас длятся свадьбы? — осторожно поинтересовался Цыпф.

— Как когда, — ответила Анна Петровна. — Но не меньше тридцати дней.

— Нет, это нам не подходит, — развел руками Лева. — Я, конечно, не против, вы не подумайте… Но нас дома люди ждут.

— И в самом деле, лучше повременить, — поддержала его Лилечка. — Ну что это за свадьба по дикарскому обычаю. Я же крещеная. Желаю в церкви венчаться или, в крайнем случае, в кастильском храме. Чтоб все было по закону.

114