Щепки плахи, осколки секиры - Страница 130

130

— Да брось ты, — Жердев скривил невинную физиономию. — Просто любопытно стало, кто это скачет на таких добрых конях. Уж вас-то, ребята, я точно не ожидал встретить. Тут сейчас все больше аггелы хозяйничают. Вчера возле Самохваловичей бой был.

— Это нам и без тебя известно, — перебил его Зяблик. — Объясни лучше, почему тебя кони боятся. Может, волчьим ливером намазался?

— Они не меня боятся, — Жердев с независимым видом опустил руки. — Это они моих ребятишек учуяли.

— Киркопов? — насторожился Зяблик.

— Ага, — Жердев радостно оскалился.

— Пусть нам на глаза покажутся, — приказал Зяблик. — Но только чтоб вели себя прилично. Сам видишь, какой у нас плевальник имеется. В ленте двести патронов, скорострельность соответствующая. Если надо будет, и динозавра замочим.

— Не беспокойтесь, они смирные у меня, — заверил Жердев. — Но я ваших лошадок на всякий случай попридержу.

— Сделай одолжение.

Жердев левой рукой перехватил поводья обеих лошадей, а правую рупором приложил ко рту. Звук, произведенный им, сравнивать особо было не с чем, ну разве что с дуэтом ишака и филина.

В ответ на этот сигнал из леса бесшумно выступил целый отряд косматых человекообразных существ, чей страховидный облик и хмурое выражение лиц внушали несведущим людям скорее панику, чем любопытство. Всем другим видам вооружения киркопы предпочитали дубины, как деревянные, так и железные (ломы, водопроводные трубы, рычаги от различных механизмов, колесные оси и так далее). То, как подшефные Жердева держали свое оружие, свидетельствовало скорее об агрессивных, чем о каких-либо иных намерениях.

— Пугнуть их, что ли, для профилактики? — спросил Пыжлов, успевший заправить в пулемет свежую ленту.

— Да неопасные они, говорю вам! — Жердев энергично замахал руками, как это делают железнодорожники, пытающиеся остановить состав, проскочивший запрещающий сигнал.

Киркопы, недовольно ворча, остановились и опустили дубины. В общем-то, как показалось Цыпфу, они больше посматривали на сытых, лоснящихся битюгов, чем на сидевших в бричке людей.

— Ну и воинство, — присвистнул Зяблик. — Ты бы хоть приодел их, а не то они своим мудьем весь крещеный люд распугают.

— Обычно-то они звериные шкуры таскают, — поскреб в затылке Жердев. — Но в бой идут принципиально голяком.

— А сколько их тут?

— Примерно полсотни.

— Стрельбы не боятся?

— Привычные.

— Кормятся чем?

— Все жрут, как медведи. И вершки, и корешки, и то, что прыгает, и то, что летает… Если ты их насчет людоедства подозреваешь, так это зря. Ни-ни! С такими делами у нас строго. Правда, конину обожают, тут уж ничего не поделаешь. Вчера мне кастильцы раненую клячу за так уступили. Славный обед получился.

— Ты когда кастильцев встретил? — Зяблик среагировал на эти слова, как кошка на мышиный писк. — Уже после боя?

— Ага, после боя. В крови они все были, в копоти пороховой… Ты почему спрашиваешь?

— Мы-то думали, полегли все кастильцы под Самохваловичами.

— Никак нет. Геройски держались до последнего момента. Если бы не минометы, так еще неизвестно, кто бы кого. К границе в полном порядке отступили, хотя остались без знаменосцев и командиров.

— Хоть одна хорошая новость за последнее время, — сказал Цыпф с облегчением. — Слышали, дон Хаймес? Ой, куда вы? Вам лежать надо!

Однако кастилец, до сих пор еле подававший признаки жизни, уже спрыгнул на землю и, путаясь в шлеях, выпрягал из брички ту самую лошадь, которая, по общему мнению, была порезвей. Управляться одной рукой ему было сложновато, и в особо затруднительных ситуациях он пускал в ход зубы (жутко было даже представить, какую боль он при этом испытывает).

Цыпф порывался силой вернуть дона Хаймеса на прежнее место, но этому воспрепятствовал Зяблик.

— Яша, ты к своим? — спросил он.

Кастилец кивнул.

— Сюда вернешься?

Последовал новый кивок.

— Скоро?

Дон Хаймес стянул с лошади хомут и здоровой рукой сделал жест, означавший что-то вроде: «Одна нога там, другая здесь». Опомнившийся Жердев принялся помогать кастильцу, действуя не столько сноровкой, сколько силой.

Когда на лошади не осталось другой сбруи, кроме узды, дон Хаймес с помощью Жердева вскарабкался на ее широкую спину. Судя по всему, ездить без седла, охлябь, ему было не в новинку.

— Так мы тебя, Яша, ждать будем. Вот возьми, — Зяблик сунул ему за отворот сапога мешочек с остатками бдолаха. — Тут еще раза на два хватит. Где нас искать, знаешь?

Дон Хаймес кивнул, развернул коня и поскакал по дороге в ту сторону, откуда не так давно прибыл на слепом скакуне.

— Рыцарь, тут уж ничего не скажешь, — с завистью произнес Пыжлов, поглаживая свой пулемет. — Он как услышал, что не все его сотоварищи погибли, так аж затрясся весь… Эх, держали бы меня ноги, подался бы вместе с ним…

— Через денек-другой ты и здесь шанс отличиться поимеешь, — заверил его Зяблик, а затем обратился к Жердеву, уже присоединившемуся к своим киркопам, которые жадными взорами провожали ускакавший обед. — Ты, Мирон Иванович, на чьей стороне будешь?

— Опять ты за свое! Никак сомневаешься во мне? — обиделся Жердев.

— Сомнение тут такое, что в любом крутом деле три стороны имеются. Правая, левая и еще кусты. Но если ты за правое дело стоишь и в кустах отсиживаться не намерен, так двигай вслед за нами к степной границе. Туда весь честной народ собирается, чтобы в решающем бою с аггелами схлестнуться.

— Будет сделано, какие вопросы!

— Только учти, что аггелы в ту же сторону пробираются. Скрытно, без дорог. Кодлами по десять-пятнадцать рыл. Если таких попутно встретите, мочите беспощадно. Не дело, конечно, что киркопы в человеческие распри лезут, да другого выхода нет, каждая пара рук на вес золота… Говаривал один космач, шконку со мной деливший, что, когда придет срок последней битвы сыновей Божьих со слугами сатаны, на стороне праведников выступят все твари Божьи, на земле им служившие. И собаки, и кони, и кречеты, и барсы. Короче, все, кто в Писании добрым словом помянут. За что им впоследствии будет дарована бессмертная душа. Может, и твои киркопы, за правое дело погибшие, на небо попадут…

130